Эта мысль показалась такой ужасной, что мне чуть не сталоплохо. Поделиться ею с вампирами я еще не могла. Тем более что в гипотезуангела Питер и Коди не верили. Вряд ли они поддержали бы меня, если бы яобвинила Картера.

— Джорджина, ты здорова? — спросил Коди, когда явнезапно умолкла.

— Да… да… все в порядке. — Краем глаза я увиделатаймер плиты и вскочила с места. — Проклятие! Я должна вернуться домой.

— Зачем? — спросил Питер.

— У меня свидание.

— С кем? — Коди лукаво улыбнулся, и я вспыхнула.

— С Романом.

Питер повернулся к своему ученику:

— Это еще кто?

— Один парень, который хорошо танцует. Джорджина тратитна него все свое время.

— Неправда. Для этого он мне слишком нравится.

Они засмеялись. Когда я схватила пальто, Питер спросил:

— Слушай, ты не могла бы как-нибудь оказать мне услугу?

— Какую? — Мои мозги были заняты распутываниемокружавшей нас тайны.

И Романом. После нашей последней встречи мы несколько разразговаривали по телефону, и я не переставала изумляться тому, как легко намудавалось находить общий язык.

— В парикмахерских есть компьютерные программы,показывающие клиента с разными стрижками и волосами разных цветов. Я подумал,что ты могла бы сделать то же самое. Перевоплотиться в меня и показать, как ябуду выглядеть с разными прическами.

Мы с Коди уставились на него. Пауза растянулась на целуюминуту.

— Питер, — наконец, сказала я, — ничегоглупее я не слышала за всю свою жизнь.

— Не знаю, — почесав подбородок, промолвилКоди. — По-моему, мысль неплохая.

— Сейчас у нас слишком много других дел. — Наублажение Питера у меня уже не было времени. — Я не собираюсь тратить своюэнергию ради твоего тщеславия.

— Брось! — взмолился Питер. — Ты все ещесияешь после того девственника. Так что можешь себе это позволить.

Я покачала головой и надела на плечо сумку.

— Устав суккуба, параграф сто один. Чем дальшетрансформация от твоей первоначальной формы, тем больше энергии она требует.Перемена пола настоящий чирей на заднице, но перемена вида еще хуже. Если япоиграю с тобой в парикмахерскую, на это уйдут все мои запасы, а дел у нас ещекуча. — Я прищурилась. — Тебе, мой друг, следует заботиться не овнешности, а о собственной безопасности.

Коди посмотрел на меня с любопытством.

— Перемена вида? Значит, при желании ты могла быпревратиться в ящерицу-ядозуба или, скажем, в морского ежа?

— Все, ребята. Спокойной ночи.

И я сбежала. Слушать, как Питер и Коди обсуждают, сколькоэнергии уйдет на превращение в маленькое млекопитающее или рептилию размером счеловека, было выше моих сил.

Ох уж эти вампиры… Как дети, честное слово.

Я доехала до дома в рекордно короткое время, не забылапревратить туфли в сандалии и подошла к двери одновременно с Романом.

Его внешность тут же заставила меня забыть об ангелах изаговорах.

Он убедил меня не наряжаться и сам сделал то же самое.Однако его джинсы и майка с длинными рукавами выглядели как на демонстрациимод. Похоже, мой вид произвел на Романа такое же впечатление, потому что оноблапал меня, как медведь, и поцеловал в щеку.

— Привет, красотка, — пробормотал он мне на ухо,не торопясь выпускать из объятий.

— Ты тоже ничего себе, — Я с трудом освободилась иулыбнулась ему.

— Я вижу, у тебя хорошее настроение. — Романпогладил меня по щеке. — Приятно слышать.

В его глазах можно было утонуть, и я быстро отвернулась,чтобы не наделать глупостей.

— Поехали. — Я запнулась. — Кстати, куда мыедем?

Он повел меня к машине.

— Раз уж ты так хорошо владеешь ногами, следовало быпоехать туда, где я мог бы проверить твое искусство владеть остальными частямитела.

— Вроде номера гостиницы?

— Проклятие, неужели меня видно насквозь?

Через несколько минут он остановился у неказистого здания смерцающей неоновой вывеской «Кегельбан Барта». Я посмотрела на нее сотвращением, не в силах скрыть свои чувства.

— По-твоему, это подходящее место для свидания?Какой-то захудалый кегельбан?

Но Роман не обратил на мои слова никакого внимания.

— Когда ты в последний раз играла в боулинг?

Я задумалась. Кажется, в девятьсот семидесятых.

— Не так давно.

— Вряд ли, — небрежно сказал он, когда мы вошли вздание и направились к стойке. — По твоим словам, ты ни с кем неподдерживаешь серьезных отношений, но у меня сложилось впечатление, что повечерам тебя дома не застанешь… Десятый, пожалуйста.

— Шесть с половиной.

Кассирша выдала нам по паре неказистых тапочек, и япочувствовала, что от благодарности к Роману не умру. Он достал пригоршнюмелочи, и кассирша показала пальцем на свободную дорожку.

— Я уже говорил, что твои намерения значения не имеют.Ты просто обязана с кем-то встречаться. Ты привлекаешь к себе такое внимание,что иначе и быть не может.

— Что ты имеешь в виду? — Я села у дорожки и сняласандалии, все еще искоса поглядывая на тапочки.

Роман, завязывавший шнурки, поднял голову.

— Не притворяйся. Мужчины просто пожирают тебявзглядами. Когда мы вместе, это бросается в глаза. И в книжном магазине, и втот вечер в баре. Даже здесь, в кегельбане. Пока мы шли сюда от стойки, поменьшей мере, трое парней стояли и смотрели тебе вслед.

— К чему ты клонишь?

— Скоро поймешь. — Он встал, и мы пошли к решеткес шарами. — При таком внимании тебя должны все время куда-то приглашать.Иногда тебе приходится соглашаться. Так же, как было со мной. Верно?

— Допустим.

Роман отвлекся от выбора шара и смерил меня задумчивымвзглядом, от которого замирало сердце.

— Тогда расскажи мне о своем последнем свидании.

— О последнем свидании? — Пожалуй, встреча сМартином Миллером была не в счет.

— Да. Я имею в виду настоящее свидание, а не случайнуювыпивку. Свидание, во время которого парень изо всех сил старался затащить тебяв постель.

Я прикинула на вес шар со светящейся оранжево-зеленойспиралью и задумалась.

— Это было в опере. А потом мы обедали в «Санта-Лючии».

— Хороший выбор. А до того?

— О господи, какой ты любопытный. Дай вспомнить…Кажется, это было на открытии художественной выставки.